Неточные совпадения
Чтобы найти это самое
место, она начала уже круг, как вдруг голос
хозяина развлек ее.
Мы с Печориным сидели на почетном
месте, и вот к нему подошла меньшая дочь
хозяина, девушка лет шестнадцати, и пропела ему… как бы сказать?.. вроде комплимента.
Зодчий был педант и хотел симметрии,
хозяин — удобства и, как видно, вследствие того заколотил на одной стороне все отвечающие окна и провертел на
место их одно маленькое, вероятно понадобившееся для темного чулана.
На бюре, выложенном перламутною мозаикой, которая
местами уже выпала и оставила после себя одни желтенькие желобки, наполненные клеем, лежало множество всякой всячины: куча исписанных мелко бумажек, накрытых мраморным позеленевшим прессом с яичком наверху, какая-то старинная книга в кожаном переплете с красным обрезом, лимон, весь высохший, ростом не более лесного ореха, отломленная ручка кресел, рюмка с какою-то жидкостью и тремя мухами, накрытая письмом, кусочек сургучика, кусочек где-то поднятой тряпки, два пера, запачканные чернилами, высохшие, как в чахотке, зубочистка, совершенно пожелтевшая, которою
хозяин, может быть, ковырял в зубах своих еще до нашествия на Москву французов.
Еще и теперь у редкого из них не было закопано добра — кружек, серебряных ковшей и запястьев под камышами на днепровских островах, чтобы не довелось татарину найти его, если бы, в случае несчастья, удалось ему напасть врасплох на Сечь; но трудно было бы татарину найти его, потому что и сам
хозяин уже стал забывать, в котором
месте закопал его.
Затем он рассказал странную историю: у Леонида Андреева несколько дней прятался какой-то нелегальный большевик, он поссорился с
хозяином, и Андреев стрелял в него из револьвера, тотчас же и без связи с предыдущим сообщил, что офицера-гвардейца избили в модном кабаке Распутина и что ходят слухи о заговоре придворной знати, — она решила снять царя Николая с престола и посадить на его
место — Михаила.
— Понимаешь —
хозяин должен знать хозяйство, а он — невежда, ничего не знает. Закладывали казармы императорских стрелков, он, конечно, присутствовал. «Удивительное, говорит, дело: кладут в одно
место всякую дрянь, поливают чем-то, и выходит крепко».
За отсутствием Татьяны Марковны Тушин вызвался быть
хозяином Малиновки. Он называл ее своей зимней квартирой, предполагая ездить каждую неделю, заведовать домом, деревней и прислугой, из которой только Василиса, Егор, повар и кучер уезжали с барыней в Новоселово. Прочие все оставались на
месте, на своем положении. Якову и Савелью поручено было состоять в распоряжении Тушина.
С князем он был на дружеской ноге: они часто вместе и заодно играли; но князь даже вздрогнул, завидев его, я заметил это с своего
места: этот мальчик был всюду как у себя дома, говорил громко и весело, не стесняясь ничем и все, что на ум придет, и, уж разумеется, ему и в голову не могло прийти, что наш
хозяин так дрожит перед своим важным гостем за свое общество.
Я хотел было что-то ответить, но не смог и побежал наверх. Он же все ждал на
месте, и только лишь когда я добежал до квартиры, я услышал, как отворилась и с шумом захлопнулась наружная дверь внизу. Мимо
хозяина, который опять зачем-то подвернулся, я проскользнул в мою комнату, задвинулся на защелку и, не зажигая свечки, бросился на мою кровать, лицом в подушку, и — плакал, плакал. В первый раз заплакал с самого Тушара! Рыданья рвались из меня с такою силою, и я был так счастлив… но что описывать!
В других
местах я сам на расспросы
хозяев отвечал так нелепо, что на меня глядели с удивлением, а в одной квартире так даже поссорился.
Позвали обедать. Один столик был накрыт особо, потому что не все уместились на полу; а всех было человек двадцать.
Хозяин, то есть распорядитель обеда, уступил мне свое
место. В другое время я бы поцеремонился; но дойти и от палатки до палатки было так жарко, что я измучился и сел на уступленное
место — и в то же мгновение вскочил: уж не то что жарко, а просто горячо сидеть. Мое седалище состояло из десятков двух кирпичей, служивших каменкой в бане: они лежали на солнце и накалились.
В сумерки мы простились с
хозяевами и с музыкой воротились домой. Вслед за нами приехали чиновники узнать, довольны ли мы, и привезли гостинцы. Какое наказание с этими гостинцами! побросать ящики в воду неловко: японцы увидят, скажут, что пренебрегаем подарками, беречь —
места нет. Для большой рыбы также сделаны ящики, для конфект особо, для сладкого хлеба опять особо. Я сберег несколько миньятюрных подставок; если довезу, то увидите образчик терпения и в то же время мелочности.
Чрез полчаса стол опустошен был до основания. Вино было старый фронтиньяк, отличное. «Что это, — ворчал барон, — даже ни цыпленка! Охота таскаться по этаким
местам!» Мы распрощались с гостеприимными, молчаливыми
хозяевами и с смеющимся доктором. «Я надеюсь с вами увидеться, — кричал доктор, — если не на возвратном пути, так я приеду в Саймонстоун: там у меня служит брат, мы вместе поедем на самый мыс смотреть соль в горах, которая там открылась».
Впрочем, этого ожидать скоро нельзя по другим обстоятельствам: во всяком другом
месте жители, по лености и невежеству, охотно отдают себя в опеку европейцам, и те скоро делаются
хозяевами у них.
Правда, кресло жестковато, да нескоро его и сдвинешь с
места; лак и позолота почти совсем сошли; вместо занавесок висят лохмотья, и сам
хозяин смотрит так жалко, бедно, но это честная и притом гостеприимная бедность, которая вас всегда накормит, хотя и жесткой ветчиной, еще более жесткой солониной, но она отдаст последнее.
А как удивится гость, приехавший на целый день к нашему барину, когда, просидев утро в гостиной и не увидев никого, кроме
хозяина и хозяйки, вдруг видит за обедом целую ватагу каких-то старичков и старушек, которые нахлынут из задних комнат и занимают «привычные
места»!
Шкипер шкуны, английский матрос, служивший прежде на купеческих судах, нанят
хозяином шкуны, за 25 долларов в месяц, ходить по окрестным
местам для разных надобностей.
В нынешнем году он был рассчитан
хозяином после происшедшей неприятности
хозяина с рабочими и, оставшись без
места, ходил без дела по городу, пропивая с себя последнее.
— Куда! Нынче так набиваются во все
места, что беда.
Хозяева швыряются народом, как щепками. Везде полно.
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости
хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали
мест своих.
И
хозяева Ильи, и сам Илья, и даже многие из городских сострадательных людей, из купцов и купчих преимущественно, пробовали не раз одевать Лизавету приличнее, чем в одной рубашке, а к зиме всегда надевали на нее тулуп, а ноги обували в сапоги; но она обыкновенно, давая все надеть на себя беспрекословно, уходила и где-нибудь, преимущественно на соборной церковной паперти, непременно снимала с себя все, ей пожертвованное, — платок ли, юбку ли, тулуп, сапоги, — все оставляла на
месте и уходила босая и в одной рубашке по-прежнему.
В третьем
месте Дерсу увидел, что в фанзе было много мышей и
хозяин ее вел немилосердную войну с ними, и т.д.
Оба не двигались с
места, когда
хозяин соскакивал с седла; но тот,когда его звали, тотчас шел на голос, а этотпродолжал стоять, как пень.
Нужно ли рассказывать читателю, как посадили сановника на первом
месте между штатским генералом и губернским предводителем, человеком с свободным и достойным выражением лица, совершенно соответствовавшим его накрахмаленной манишке, необъятному жилету и круглой табакерке с французским табаком, — как
хозяин хлопотал, бегал, суетился, потчевал гостей, мимоходом улыбался спине сановника и, стоя в углу, как школьник, наскоро перехватывал тарелочку супу или кусочек говядины, — как дворецкий подал рыбу в полтора аршина длины и с букетом во рту, — как слуги, в ливреях, суровые на вид, угрюмо приставали к каждому дворянину то с малагой, то с дрей-мадерой и как почти все дворяне, особенно пожилые, словно нехотя покоряясь чувству долга, выпивали рюмку за рюмкой, — как, наконец, захлопали бутылки шампанского и начали провозглашаться заздравные тосты: все это, вероятно, слишком известно читателю.
По уходе крестьян образцовый
хозяин с четверть часа ходит по лугу и удостоверяется, все ли исправно. Встречаются по
местам небольшие махры, но вообще луг скошен отлично. Наконец он, вяло опираясь на палку, направляется домой, проходя мимо деревни. Но она уж опустела; крестьяне отужинали и исчезли на свой сенокос.
Архиерей встал, поклонился и жестом попросил всех остаться на своих
местах.
Хозяин проводил его к выходу.
Вот рядом огромные дома Румянцева, в которых было два трактира — «Пересыльный» и «Сибирь», а далее, в доме Степанова, трактир «Каторга», когда-то принадлежавший знаменитому укрывателю беглых и разбойников Марку Афанасьеву, а потом перешедший к его приказчику Кулакову, нажившему состояние на насиженном своим старым
хозяином месте.
Конюхи из трактира к началу бегов отвозили
хозяев в полтиничные
места беговой беседки, тогда еще деревянной, а сами, стоя на шарабанах, смотрели через забор на бега, знали каждую лошадь, обсуждали шансы выигрыша и даже играли в тотализатор, складываясь по двугривенному — тогда еще тотализатор был рублевый.
Пьянство здесь поддерживалось самими
хозяевами: оно приковывало к
месту. Разутому и раздетому куда идти? Да и дворник в таком виде не выпустит на улицу, и жаловаться некому.
Одно имя суслонского писаря заставило
хозяина даже подпрыгнуть на
месте. Хороший мужик суслонский писарь? Да это прямой разбойник, только ему нож в руки дать… Живодер и христопродавец такой, каких белый свет не видывал. Харитон Артемьич раскраснелся, закашлялся и замахал своими запухшими красными руками.
— Шутки шутишь, Михей Зотыч, — усомнился
хозяин. — Какая тебе нужда пешком-то было идти столько
места?
— А что будет, если я буду чаи распивать да выеду на работу в восемь часов? — объяснял Галактион. — Я раньше всех должен быть на
месте и уйти последним. Рабочие-то по
хозяину бывают.
В Тымовском округе чем моложе селение, тем выше в нем процент половинщиков; в Воскресенском, например,
хозяев 97, а половинщиков 77; это значит, что находить новые
места и отводить участки поселенцам с каждым годом становится всё труднее.
Те дербинцы, которые, отбыв каторгу до 1880 г., селились тут первые, вынесли на своих плечах тяжелое прошлое селения, обтерпелись и мало-помалу захватили лучшие
места и куски, и те, которые прибыли из России с деньгами и семьями, такие живут не бедно; 220 десятин земли и ежегодный улов рыбы в три тысячи пудов, показываемые в отчетах, очевидно, определяют экономическое положение только этих
хозяев; остальные же жители, то есть больше половины Дербинского, голодны, оборваны и производят впечатление ненужных, лишних, не живущих и мешающих другим жить.
Посылают на новое
место 50-100
хозяев, затем ежегодно прибавляют десятки новых, а между тем никому не известно, на какое количество людей хватит там удобной земли, и вот причина, почему обыкновенно вскорости после заселения начинают уже обнаруживаться теснота, излишек людей.
Между тем с поселенцами конкурируют японцы, производящие ловлю контрабандным образом или за пошлины, и чиновники, забирающие лучшие
места для тюремных ловель, и уже близко время, когда с проведением сибирской дороги и развитием судоходства слухи о невероятных богатствах рыбы и пушного зверя привлекут на остров свободный элемент; начнется иммиграция, организуются настоящие рыбные ловли, в которых ссыльный будет принимать участие не как хозяин-промышленник, а лишь как батрак, затем, судя по аналогии, начнутся жалобы на то, что труд ссыльных во многих отношениях уступает труду свободных, даже манз и корейцев; с точки зрения экономической, ссыльное население будет признано бременем для острова, и с увеличением иммиграции и развитием оседлой и промышленной жизни на острове само государство найдет более справедливым и выгодным стать на сторону свободного элемента и прекратить ссылку.
Ловли я опишу в своем
месте; мельницу мы единогласно признали превосходной, а пашни не представляют из себя ничего особенного и обращают на себя внимание разве только своими скромными размерами: серьезный
хозяин назвал бы их баловством.
По количеству старожилов Корсаковка занимает на Северном Сахалине едва ли не первое
место — 43
хозяина сидят на своих участках с самого основания селения.
Ставят непременным условием, чтобы поселенец был
хозяином, между ссыльными же чаще, чем в какой-либо другой среде, встречаются люди, которые по натуре неспособны быть
хозяевами и чувствуют себя на своем
месте, когда служат в работниках.
Надо видеть, как тесно жмутся усадьбы одна к другой и как живописно лепятся они по склонам и на дне оврага, образующего падь, чтобы понять, что тот, кто выбирал
место для поста, вовсе не имел в виду, что тут, кроме солдат, будут еще жить сельские
хозяева.
Но, проезжая Москву, встретился на улице с двумя моими земляками, которые советовали мне оставить
хозяина и искать в Москве учительского
места.
Карачунский с удивлением взглянул через плечо на «здешнего
хозяина», ничего не ответил и только сделал головой знак кучеру. Экипаж рванулся с
места и укатил, заливаясь настоящими валдайскими колокольчиками. Собравшиеся у избы мужики подняли Петра Васильича на смех.
— Невозможно, Петр Елисеич! — спорил Груздев. — Не такое это дело, чтобы новые
места нам с тобой разыскивать… Мохом мы с тобой обросли, вот главная причина. Знаешь, как собака: ее палкой, а она все к
хозяину лезет…
При первых расспросах узнав, что мать оставила мою сестрицу на
месте нашей кормежки, гостеприимный
хозяин стал упрашивать мою мать послать за ней коляску; мать долго не соглашалась, но принуждена была уступить убедительным и настоятельным его просьбам.
— До начальника губернии, — начал он каким-то размышляющим и несколько лукавым тоном, — дело это, надо полагать, дошло таким манером: семинарист к нам из самых этих
мест, где убийство это произошло, определился в суд; вот он приходит к нам и рассказывает: «Я, говорит, гулял у себя в селе, в поле… ну, знаете, как обыкновенно молодые семинаристы гуляют… и подошел, говорит, я к пастуху попросить огня в трубку, а в это время к тому подходит другой пастух — из деревни уж Вытегры; сельский-то пастух и спрашивает: «Что ты, говорит, сегодня больно поздно вышел со стадом?» — «Да нельзя, говорит, было: у нас сегодня ночью у
хозяина сын жену убил».
Самовар с приготовленным в нем глинтвейном внес сам
хозяин. Вихров сел на пустое
место перед столом; лицо у него в одно и то же время было грустное и озлобленное.
Старого постоялого двора уже не было, на
месте его возвышался полукаменный, двухэтажный дом, в верхнем этаже которого помещался сам
хозяин, а внизу — его многочисленные приказчики и рабочие.
— С нами, что ли, в стуколку играть сядете? — тем не менее любезно обратился ко мне
хозяин, делая вид, что очищает
место подле себя.
— И то правда. Денежка свое
место знает. Ползком-ползком, а доползет-таки до
хозяина!